Хозяйская каюта----------------->

Дон вошел в салон в странном состоянии, более всего похожем на раздвоение личности – с одной стороны приятный (в смысле, что предполагается, что вечеринка с купаниями на яхте делается для того, чтобы быть приятной, а не как-нибудь еще) отдых, о чем свидетельствовал вид голого дона в золотых плавках, шлепках и темных очках, а с другой совершенно подавленном гадкими догадками о таких грязных вещах, о которых хотелось только забыть и малодушно не вспоминать никогда. Естественно Крестный понимал, что придется… но как же все таки это естественно, оттянуть неприятные моменты, отложить хоть чуть-чуть – посещение стоматолога всегда легче воспринять, если оно будет завтра. Не сегодня. Так вот и Канторини решил заняться выдиранием зубов завтра, а сегодня все же попытаться расслабится, с надеждой посматривая на нарисовавшийся уже на сапфировом горизонте малахитовый островок, который приготовил для особого сюрприза счастливцу жениху.
Официанту на этот раз был заказан Мохито, дитя бедняги Хемингуэя, рожденный в просоленных и прокуренных душных забегаловках старой Гаваны. Такой же радостный, и такой же обманчивый – под покровом мяты очень легко не заметить как набрался, уже готовый задремать в уголке за исшарканной стойкой. Запотевший стакан быстро оказался в руке и итальянец прихлебнул глоток… удерживаясь чтобы не выхлебать коктейль залпом. Настроение было – в самый раз напиться. Пока не решив еще какое положение в пространстве придать своему роскошному телу, Франческо окинул взглядом салон с привлекательными диванчиками, но покидать барной стойки, к которой прислонился спиной, пока не спешил.

Отредактировано Франческо Канторини (2009-06-18 21:46:03)

Думал, думал дон, куда бы ему улечься уже, но додумать не успел - в салон... эм... вплыл, кажется это было наиболее подходящее описание для походочки следователя, сеньор испуганно не так давно сбежавший из донских лап.
Ой, и сколько же воды утекло с тех пор... сколько всего произошло, не сказать - перевернулось, в жизни дона Козы Лимит Франческо Канторини. Едва ли он вообще вспомнил, что уже пытался сегодня разговаривать с полисом. Да и напливать. Дону было совсем на все напливать - настроение грустное, ниже плинтуса - физия соответствующая. Рассеянно оглядев Легара, он без особого интереса поинтересовался
- Проветрился?
И отвернулся задом... эм... в смысле лицом Ческо повернулся к бару, облокатившись на полированную блестящую стойку локтями и навалившись грудью, слегка на ней повисая (от нечего делать и фрустрации, в коей прибывал) начал рассматривать бутылки. Бутылок было много и выглядели они очень привлекательно.
Зачем я себя останавливаю? вон, Легар психует и ничего, уже ноги заплетаются - надрался где-то надормавщину... а я все изображаю из себя каменного. Как будто мне нельзя, твою мать за ногу... я что, алкаш зашившийся? Какого хрена, вот щас возьму и вооооот того вискаря хряпну...
Взгляд облюбовал один золотистый (ну прям в тон плавок) бочек, заманивающий вензелями продажной мишуры витиеватой этикетки - а суть одна. Напиться и забыться.

Отредактировано Франческо Канторини (2009-06-18 22:28:33)

- Ах мудрые мысли дона... вот как мы запели набравшись за углом.
неожиданные распросы осмелевшего во хмелю полицейского застали врасплох: мало того что защитная оболочка, невидимым силовым полем всегда окутывавшая личность дона, от которой обычно народ отскакивает с треском как насекомые, ослабла своим небесным сиянием из-за поселившегося в душе разочарования, но плюс ко всему в своем положении Франческо не привык, чтобы в нем видели человека - лишь символ.
Отлипнув от разглядывания бутылки, Ческо обернулся глянув искоса на полицейского. Естественно личные вопросы обсуждать с посторонними ему бы и в голову не пришло, пожалуй даже в коме, но общих тем для разговора с полисом на самом деле было достаточно, чтобы не напрягать фантазию. Итальянец сощурился, раздумывая когда же от Легара ждать пены изо рта, и развернулся обратно, повисая на локтях, теперь уже выставленных позади себя
- А я скажу тебе свои мудрые мысли... ты уж не обижайся, коп, если что. На дона, знаешь ли, нельзя обижаться - смертельно опасно.
Хоть Канторини и не был пьян, но для того чтобы сказать откровенно то, что думает, оно ему было и не нужно.
- Я вот, представь себе, пытаюсь понять, что ты лично будешь делать с Морелло в боссах? Задницу лизать? или хуй сосать?.. там, на цементном заводе мне показалось, что ты искренний парень, которому искренне не напливать на смерть товарища. Вот потому и теряюсь в догадках, нафига тебе такой начальник, как Антонио?
Почему-то вместе с высказыванием созрело и решение на счет выпивки: дон резко выбросил недопитый малохольный коктельчик - брякнувшись глухо о густой ковер, стакан покатился в след за креном яхты, стукаясь о ножки мебели - и махнул официанту на понравившийся виски
- Эй, два двойных.
Мгновенно емкости с бухлом появились у обоих мужчин в руках, а мальчишка в фартуке побежал вылавливать стакан. Дон же не сводил чутких глаз с лица полиса, считывая его эмоции словно хотел ими напитаться.

Прихлебнув из нового стакана Ческо ухмыльнулся тому как проглатывает Легар выпивку.
- Не имеет значения кем считаю тебя я, легавый, важно кем считаешь сам себя ты.
Мы сами выбираем свою дорогу, и это все чушь, про обстоятельства, условия, обязанности – каждый стоит того, что у него внутри. Если гнилье – будет гнить, в канаве ли, на троне ли, если гордость – проживет жизнь как мужчина, и будет иметь право смотреть врагам в глаза, не отводя взгляда.
- Все это лишь твое собственное достоинство.
Взгляд приковала чайка за толстым стеклом иллюминатора. Ческо не удивился бы, что стекла здесь бронированные… надо бы справится у Каро, кстати… птица парила, поймав поток, висела в плотности воздуха расправив крылья – ни кто не заставит чайку перестать быть самой собой – в природе все честнее. Там не спасают полумертвых детей-выкидышей, чтобы они поганили своими больными хромасомами всю популяцию. Сильный – выживает. Но у человека есть еще одна сторона – дух. И даже слабый телом имеет выбор – силу духа. Воли.
- Мне один мудрый человек как-то сказал, - еще один обжигающий глоток и шум воспоминаний пузырьками в ушах, наполняющий тишину салона стуком дождя по каменным ступеням, - у каждой брони есть свои слабые места… фокус в том, чтобы их не показывать.
Пришлось потрясти головой – конечно, врят ли Легар за ним так уж особо наблюдал в пьяном состоянии, впрочем, и это не важно – в трусах, с вискарем, на собственной яхте, дон мог добавить к общему вопиющему маразму ситуации еще и склеротическое выпадание из действительности. Но в себя все же пришел - инстинкт.
- Пойдешь против? Рискнешь?.. а у тебя есть с чем?

- Делиться?…
Слушая Легара итальянец все больше ощущал гулкость бесконечной пропасти, что разделяла их – полиса и дона, человека и символ. Как бы ни харахорился коп, он всего лишь был мушкой, комаром – Легару была недоступна широта мышления мафиозного босса, он ковырялся в грядке своих мелких делишек и не высовывал дальше носа – боялся. Это совершенно очевидно, и упоминание вскользь о закатывании в бетон тому подтверждение. Да - смелость удел сильных. Франческо прекрасно понимал, что хромую клячу, сколько не мани морковкой, первой к финишу впереди андалузского скакуна не приведешь. Он скривился, словно вместо глотка двенадцатилетнего виски откусил лимон – неприятно видеть человеческую слабость. Босс любит сильных. И все же Франческо Канторини понимал: даже если яблоня и не может плодоносить ананасами, но яблок-то с нее нарвать можно.
- Я не собираюсь с Антонио делиться. Обойдется. Ноги его не должно быть в мэрии. Запаха. Проблема в том, что у меня на него ничего нет, что не утопило бы вместе с ним и меня… что меня не устраивает, естественно. Конечно, всегда можно попытаться сделать подставу, но если бы мне в руки попался иной вариант… - взгляд поверх тонкой стеклянной стенки вернулся из синей небесной дали в бархатистость салона и остановился изучающе на хмелеющем все сильнее полисе. Это был грязный альянс, но отвечающий требованиям времени. Славных добрых времен уже давно нет, и выживет тот, кто поймет это быстрее, - Теоретически я могу защитить тебя, но практически ни тебе, ни мне это не выгодно
Тебе – потому что репутация продажного копа, это следнее что тебе нужно, а мне, потому что сотрудничество с полицией не поощряется в мафиозном мире ни в каком виде… другой вопрос, что слово честь уже давно утратило на Сицилии свое значение и доны позволяют себе бесчестные поступки, словно простолюдины.
Вопрос о честности дона Морелло Франческо окончательно для себя закрыл, когда узнал из источников на материке, что Корона продолжает во всю торговать наркотой в Палермском порту, сбывая ее оптом. И это при том, что условие освобождения Сабатини было поставлено совершенно четко – Сицилия наша. Вам остается ваш район и ваш клуб – Канторини ни как не мог припомнить, чтобы порт Палермо был короновским клубом или находился в районе города контролируемом этим кланом. Это всего лишь вопрос элементарной честности – Морелло поставил на сделку свое слово, и это слово оказалось целой в ломаный грош. Жадность фраера сгубила. Он выиграл деньги – проиграл честь.
Вобщем это была инициатива копа, его маленькая грядка, в которой он копался, любовно окучивая какие-то там собственные комплексы – пускай он и договаривает до конца чего хочет.