Проспав несколько часов, Паоло очнулся, разом вынырнув из сна и некоторое время сонно бессмысленно глядя в окно. Случившееся с ним больше не выбивало почву из под ног и не ослепляло отчаянием. Он устал и смирился со своим положением. Собственно... а что ему оставалось еще? Насколько бы он ни был наивен, молодой Конти и не думал о побеге и прочих глупостях. Жизнь сделала кульбит, и предстояло учиться выживать в новых условиях, а для этого... Да. Для этого не мешало встать с постели, принять душ, переодеться и поесть. Круассаны, съеденные рано утром, почили в канализации, и желудок властно требовал пищи.
Приведя себя в порядок, молодой человек переоделся, собрал волосы в низкий хвост и  вышел в коридор, припоминая, как расположены помещения в домах такого типа. По всему выходило, что кухня находится на первом этаже, и попасть туда проще всего через холл.

>>> холл

» Новая квартира Сергио Саччи

Паоло не стал спорить и что-то доказывать, сел смирно и до самой виллы не говорил ни слова. Внутри тела стучали молоточки, горло пересохло. Его клонило в сон, голова горела огнем. Добравшись до особняка, он с трудом поднялся в свою комнату, где уже поджидала его Чолита с пригоршней таблеток, порошков и шприцем на тарелочке, прикрытым салфеткой.
- Синьор Конти, ну что же вы...
Воркование домоуправительницы Паоло слышал, но не всегда мог воспринять, он словно уплывал куда-то. Жар температуры снедал его тело, до ломоты в мышцах, до стона, скрежета зубовного, беззвучного крика тела: "Пощадите!" Его осматривали, вертели, переодевали. Торопливый горячий душ и постель - все, что предстояло ему этим вечером. Хорошо было то, что он хотя бы успел списать себе в ежедневник номер Сергио. Краска с руки была вскоре смыта, но ниточка между ними осталась...
Простая эта мысль утешила юношу и он уснул крепким сном, измотанный болезнью и переживаниями последних суток.

Наутро его разбудила Чолита, которая принесла очередную порцию лекарств и измерила температуру. Та и не думала спадать. Ко всем его бедам добавилась еще одна: от жара у него пропал голос. Паоло так устал и измучился, что принял этот очередной подарочек от судьбы со смирением обреченного. Болтать ему было все равно не с кем, горло немилосердно саднило и кашель душил. Выпив лекарства, он что-то поклевал на завтрак и забылся снова тревожным сном тяжело больного, выпростав из-под одеяла тонкие руки. Губы обметало, он дышал через рот и будь в его комнате кто-то еще - мог бы слышать сиплые хрипы и клокотание в его груди.

Отредактировано Паоло Конти (2009-07-09 11:50:58)

Паоло спал чутко, от жара ломило и горело все тело, даже кожа болезненно откликалась, саднила, поэтому легчайшее прикосновение он ощутил, вздрогнул, просыпаясь, морщась от неприятных ощущений. Глаза слезились, неловким жестом он потер их, разгоняя сонную муть и, прищурившись, посмотрел вверх, на Сергио. Вот уж кого он менее всего мог ожидать у своей постели, так это его! Сердце стукнуло невпопад и забилось бешено, кажется, он даже покраснел от смущения, так вспыхнуло под взглядом рыжеволосого адвоката лицо юноши.
Попытавшись что-то проговорить, Паоло лишь захрипел, закашлялся, едва не разрывая легкие, склонив голову к подушке и прижимая к губам кулак. Поболтать не вышло, и он, откашлявшись, лишь беспомощно пожал плечами, мол "прости, плохой я сегодня собеседник". Тонкие пальцы, сухие и горячие, скользнули в ладонь гостя, пожали, губы дрогнули в намеке на улыбку.
"Сергио... Что же ты... Как дон?!!"
На лице Паоло мелькнуло беспокойство, он поискал глазами блокнот и жестами попросил его подать поближе.

Казалось, это встреча старых друзей. Сергио пришел навестить больного, справиться о его самочувствии. Заботливо поправленная подушечка, теплый взгляд, не хватало только апельсинов в плетеной корзинке, а в нужный момент - шутливого наставления принимать лекарства и не болеть.
Воспаленными глазами Паоло следил за его перемещениями, не зная, как и реагировать. "Зачем он пришел?!" Впрочем, всё вскоре объяснилось...
- Я тебе телефон и кошелек принес, ты забыл...
С губ юноши слетел разочарованный вздох. "Ну конечно... На что ты надеялся? Что он примчится тебя проведать? Щас! Жди!!!" Продолжая растравлять себя отчаянными мыслями, он сел, вцепившись в блокнот пальцами, отведя глаза, и поцелуй пришелся некстати - неожиданный, негаданный, обливший кожу изнутри кипятком, сердце ёкнуло и забилось невпопад.
Вскинув на мужчину глаза, Паоло почувствовал приближение слез и торопливо отвернулся. Он так много хотел ему сказать, но в горле клокотало и хрипело, вместо его нежного голоса выходил придушенный сип... Что Сергио хотел этим поцелуем сказать? Зачем он?.. Но, как ни хотелось Паоло в ответ прижаться к нему и получить хоть немного его тепла и силы, он не мог. В голове как нарочно всплывали слова злобной соседки на тему "Синьор Саччи - бабник каких поискать", и потому торопливо написанное на листке "Зачем ты это делаешь?" было торопливо зачеркнуто и лист перевернул, написал на следующем нейтральное "Спасибо. Как прошла встреча с доном? Он ругал тебя?"

Отредактировано Паоло Конти (2009-07-11 14:42:46)

Паоло не видел этого его прощального взгляда. Согнув ноги в коленях, он торопливо писал, ручка мелькала в руке, строчки выходили неровные, так дрожали пальцы. Со щек парнишки, с покрасневшего тонкого носа, с дрожащего подбородка капали на бумагу крупные горошины слез, размывая уже написанное. Паоло сердито стирал соленую влагу, оставились разводы... Его колотило, руки тряслись все сильнее, пока наконец что-то не прорвало плотину и он больше не смог писать, отшвырнул блокнот в сторону, ничком ткнувшись в подушки, захлебнулся рыданиями, глуша их в мягкое пуховое тепло, всем телом дрожа как в лихорадке.
"ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО ДЕЛАЕШЬ??? Чем я все это заслужил?! За что??? Прости меня, я же просил... Просил простить, ну что я тебе плохого сделал?! Я зла тебе никогда не хотел, прости же меня и не мучай больше, пожалуйста. Я так не могу, я не выдерживаю! Я знаю, что я - дешевка, что ты за меня как за шлюху деньги заплатил. Что презираешь за это - я всё это знаю! Но я оскорбить тебя не хотел, я от всей души тогда сказал. Забудь просто, не надо со мной больше играть!!! Мне не неприятно, мне больно! Безумно больно!!! Я так не могу жить, я лю..."

Отредактировано Паоло Конти (2009-07-11 15:49:05)

За громкими рыданиями и всхлипами, за горячечным звоном в ушах и бешеным стуком сердца, Паоло почти не слышал слов Сергио, почти не понимал... нет, совершенно не понимал, за что тот его так отчитывает? Что он успел снова натворить такого, за что его можно упрекнуть?
"Истинное восприятие? Как я его увижу то, если ты прячешься всё время?!! И снова кричишь..."
Судорожно вздохнув, он утер лицо, с видимым трудом перекатился, лег на спину, прикрыв рукой глаза, раскашлялся, едва не выхаркивая легкие. Как ни странно, в голове чуть прояснилось и он смог застонать в голос от мучающей его боли во всем теле, а особенно - в душе. Попробовав заговорить, Паоло обнаружил, что способен шептать, чем и воспользовался тут же.
- Не надо так... Я не хотел тебя обидеть, поверь. Сергио... Могу я попросить об услуге? - подождал немного, не услышав отказа попросил тем же срывающимся шепотом. - Пожалуйста... обними меня. Вдруг полегчает? Больно...

С тихим блаженным стоном Паоло прижался к его груди, лицом зарылся в шею, вдыхая запах тела любимого. Горит как огонечек, руки, лицо, тело - все горит, вздрагивает часто, судорожно, постель влажная, давно пора перестелить. Сердце часто-часто забилось, руки сжались сильнее, клещом вцепился - не отодрать. Трется как котенок щекой о плечо, глаза прикрыл.
- Теплый такой... Ласковый... - на грани слуха, одними губами выдохнул последнее слово, - мой!
Осмелев окончательно, Паоло приподнял голову, щекой скользнул по щеке, губы нашли губы... Новый стон, новый трепет тела под ласковыми сильными руками, и не хватает дыхания, кружится голова, а пульс уже толчками бьется во всем теле, как-то странно обмякшем, податливом как теплый пластилин.
Несколько поцелуев слились в один, бережный, страстный, горячий, и когда он завершился, то Паоло обнаружил, что уже не сидит в кровати, а, немыслимым образом извернувшись, ручным котенком свернулся на коленях у Сергио, поджав ноги, щекой доверчиво прижавшись к плечу, и тот обнимает его обрегающим кольцом рук, и на губах его играет странная щемящая душу улыбка, при виде которой Паоло замирает не дыша, не веря своим глазам. Тонкие горячие пальцы юноши скользят по улыбающимся этим губам, по щеке, по шее, перебирают волосы, глаза сияют от счастья, тихие беззвучные слезы струятся к вискам.
- Я люблю тебя. - прикусил губу, смотрит потерянно, жалобно, с отчаянной надеждой в глазах. - Знал бы ты, как сильно я тебя люблю...
Мир вокруг кружится не переставая, сердце бьется тяжкими гулкими ударами, часто, больно отзываясь в теле. Ничего не замечает, глаз старается не отрывать от лица, хотя те сами закрываются от усталости, боли и жара, слаб настолько, что рук не поднять.

- Паоло, ты... - тихо произнес Саччи, и в душе парня что-то с треском разломилось как лопнувший на солнце перезревший арбуз, открывая сочащееся, алым дышащее нутро. Голос был такой... вежливый и терпеливый, да. Будто двоечнику в миллионный раз объяснял простейший пример. Паоло разом поскучнел и опустил глаза, что-то важное, сияющее в них счастьем минуту назад, пряча обратно в душу. Он больше не светился от радости, но по прежнему приветливо улыбался.
Ну конечно... Я же парень... Какой с меня прок? Нашелся тут, умник! Размечтался...
- Я скучал.
Снова коротко вскинув на него глаза, Паоло отвел взгляд и вымученно улыбнулся.
- Правда? Мы же недавно виделись? - "Ровно восемьсот шестьдесят девять минут прошло." - Как прошла встреча, что сказал дон?
Трепло! Трепло!!! Тряпка... Раскис опять... а ему-то все равно...

Отредактировано Паоло Конти (2009-07-18 13:18:56)

Не всё равно... Нет... Нет, нет и нет!
Так раскрывается цветок. Согретый солнечными лучами, бутон распускает нежные лепестки. Так рождается бабочка, выбираясь из тесноты слишком тесным ставшего кокона на свет, сушит яркое одеяние на ветру и срывается в первый в жизни полет. Так оживает душа... Измученная ожиданием тепла и света, не знавшая ласки, томимая желанием, любовью, тоской и болью по родному ей существу. Вот так, доверчиво тесно прижимаясь к груди, оттаял и Паоло, разом забыв все свои горькие обиды, сомнения, страхи, смятение и ужас одиночества. Сергио было не всё равно! Нет... Не могло быть все равно тому, чьи губы такие ласковые, руки такие сильные. Не могло быть все равно, ведь Паоло сам слышал прижатой к груди ладонью бешеный стук его сердца, сам ощущал это оберегающее прикосновение, кольцо рук на плечах, которое нет и мысли разжать. Не губами и языком - душами они переплелись в одно, он это чувствовал! Это было... так восхитительно. Так остро, что слезы снова навернулись на глаза, от радости. Поцелуй все длился, длился, и кружилась голова от счастья, и все тело пело, звенело от напряжения и какой-то невероятной легкости! Паоло на несколько минут взмыл под самые небеса, в горние выси к ангелам и солнечному свету. Самый дорогой его человек был рядом... чего еще он мог пожелать от судьбы?
Мягко откинувшись на подушку, Паоло с нежной улыбкой на губах следил за тем, как Сергио перестилает его постель. Как он двигается: мышцы перекатываются под кожей, слегка хмурится, не сразу справившись с шелковой наволочкой, уверенные четкие жесты, упрямая складочка на лбу между бровей, тонкие сильные пальцы, червонная медь волос, которые так хочется прижать с поцелуем к губам... Обняв Сергио за шею, Паоло смущенно опустил глаза, когда понадобилось перестелить простыню и его на руках перенесли в кресло, а потом обратно в постель, на чистое накрахмаленное белье. И все было чудесно, пока тот не принес полотенце и не скользнул мягко рукой под шелк его пижамной рубашки, на влажную от пота кожу, предлагая свою помощь. Паоло мгновенно покраснел до корней волос и поджал ноги, укрываясь от внимательного взгляда мужчины, отрицательно мотая головой, кусая губы.
- Нет-нет, что ты! Не надо.. Это лишнее!
Была одна очень веская и очень... выдающаяся причина, чтобы отказаться от его нежной заботы.

Разумеется, это было иллюзией, всплеском адреналина, но все же в присутствии Сергио ему стало получше. Просто не было причин лежать умирающей снулой рыбой, когда рядом был он... заботливый, теплый, нежный. Родной до последнего волоска, бесконечно близкий и нужный, как никто больше. Покорно принимая его заботу, Паоло покраснел до кончиков ушей, чувствуя, как пальцы проворно снуют по пуговкам, расстегивая их одну за другой, как щекочет ухо дыхание, как ползет с плеч сатин рубашки, обнажая его шею и плечи. Прикосновение мокрого полотенца заставило содрогнуться, повести плечами.
- Щекотно!
Укутавшись в одеяло по шею и поджав ноги, чтобы по-новой не простывать, Паоло с нескрываемым удовольствием откинулся обнаженной спиной Сергио на грудь, счастливо глубоко вздохнул.
- Ты только поправляйся... - слуха коснулся шепот, и Паоло вскинул вверх глаза, затылок примостил у Сергио на плече.
- И что меня ждет тогда? - в хрипатом сорванном шепоте мелькнули озорные нотки, глаза смеялись, глаза любили... говорили сейчас больше и яснее, чем тысячи слов. Обметанные сухие губы улыбались Сергио нежно, причем сам Паоло толком не чувствовал и не замечал этой улыбки. А заметив - смутился и опустил глаза, пылающим лбом ткнулся мужчине в скулу.
- Ты сам смотри... заразишься еще...

- Зараза к заразе... - в голосе Сергио Паоло почудились нотки ворчания, такого уютного ворчания, что бывает у больших теплых собак, не грозное, такое... То же, что мурчание у кошки, но преисполненное силы и надежности. - Было бы чего бояться. Заболею, будешь лечить...
Губы дрогнули в ответ на поцелуй, сердце бешено забилось в груди. "Буду... Еще как... Непременно буду!" Мысли метались внутри заполошно как перепуганные курицы, Паоло следил за перемещениями мужчины по комнате, инстинктивно прижав руку к груди, будто ладонью мог усмирить яростный, до боли, стук своего сердца. От тока крови в ушах шумело, на глаза наворачивались слезы. В смятении юноша сам не понимал, что с ним творится, переживая все это впервые, отчаянно волнуясь, что дальше? И так же отчаянно надеясь, что все будет хорошо...
Решительно прошагавший к нему Сергио буквально вздернул его за плечи, подхватив движение самого Конти, который тянулся к нему всем телом и душой. Два стука слились в один, Паоло с удивлением и нескрываемым безудержным счастьем уловил ладонями под его рубашкой такое же отчаянное биение сердца. И чуть не умер на месте от счастья, услышав такое, что слезы снова брызнули из глаз...
- Поправляйся, котенок. Поправляйся, и я заберу тебя... Слышишь?
Часто закивав, отвернувшись сколько смог в сторону, рукой утирая глаза, Паоло всхлипнул и обнял мужчину за шею, горячими губами поцеловал над ключицей, прижался к груди.
- Сергио... Боже... Спасибо...
От усталости и перутомления он мелко дрожал, горло саднило как теркой ободранное, жар и не думал спадать. Хотелось попросить его остаться, чтобы как в раннем детстве с ним был кто-то очень дорогой, отгоняя болезнь. Хотелось сказать... Так много всего хотелось сказать, но он пока не мог этого позволить себе, все еще теряясь при нем и робея. Болезненное состояние не отпускало, тело ломило и он горел, но... На сей раз он был не один. Это чувствовалось, и в это хотелось верить.
- Дождись меня, - умоляющий шепот на ухо, прежде чем лечь снова под одеяло, укрываясь до подбородка. Зубы выбивали дровь, под веки будто песка насыпали, так хотелось спать. В ореоле мокрых ресниц, сквозь которые, жмурясь от света, Паоло был вынужден на него смотреть, Сергио снова будто светился. Улыбка коснулась обметанных губ Паоло, он прошептал уже для себя под нос "Ангел..." и перевернулся набок, засыпая мгновенно, как выключенный светильник.