Машина повернула налево, объезжая переулками  пробку на улице Свободы. Опять мелкая авария на светофоре у супермаркета. Когда ж городские власти наконец расширят этот участок трассы?
-Куло!
Переулок тоже оказался забит гудящими в нетерпении машинами с парящимися на палящем солнце, нервными  водителями. Во двор, через узкий проезд арки и на соселнюю улицу.
Как говориться, неприятности не приходят в одиночку. Эти твари-животные  стайные, и , кажется, заранее занимают очередь, чтобы не оставить места для приятных известий. Зебра. Полоса белая, полоса черная, а дальше, как известно -жопа.
Пол года длился развод с Энрикой. Энрика Сабатини. Урожденная Ринальдини.
Еще пол года упорной, нервной борьбы за детей- с кем останутся мальчишки. Было бы куда все проще, если бы ни тесть- Фернандо Ринальдини- советник дона и весьма влиятельный человек в клане, имеющий отработанные каналы по незаконному  приобретению и сбыту драгоценностей. Его влияния и связей хватало на то, чтобы судьи сначало до бесконечности затягивали дело с разводом, а потом упорно присуждали детей жене, не смотря на то, что ее в последнее время куда больше интересовал  любовник, чем дети.
И вот, наконец, сегодня. Три недели упорных переговоров со швейцарцами о поставках оружия. Разработаны  каналы переброски, "куплены " две таможни, есть договоренность с владельцами небольших судов, оговорены цены, сняты склады. Осталось только поставить подписи на договорах, ради чего он и полетел в Швейцарию,и.. на тебе! Старый, прожженый  Патрик О"Браен в последний момент заявляет, что подписывать договор не собирается. Сообщает, что получил более выгодное предложение,  разворачивается, и не давая никаких пояснений, уезжает вместе со своими амбалами.  Фиаско. Послное фиаско. Таких обломов Арриго не получал давненько. Летя из Швейцарии с Сицилию, Гамбит в сотый раз просчитывал в уме все ходы, пытаясь понять, что могло произойти. Ни-че-го. Ничего из реально возможного. Все пункты предворительной договоренности со стороны Короны были соблюдены с педантичной точностью.
Машина свернула на тихую улочку, ведущую к вилле Морелло. Шурна шинами по асфальту, остановилась у ворот. Обычное приветствие охранников, шелест гравия центральной аллеи, и, наконец, широкие двери особняка.
В доме , как всегда в такое время, прохладно и тихо. Антонио не поскупился на систему климатконтроля и в свежем воздухе  витал едва уловимый запах  ароматической отдушки грейфрукта с мятой .
Мужчина, с лицом, мрачнее тучи, прошел в гостинную. Поставил на низкий, журнальный столик дипломат с деньгами, и... так и не пописанным контрактом. Документы, которыми теперь можно было разве что подтереть задницу. Три миллиона  долларов, которые всеми правдами и неправдами пришлось перетащить через две границы, а затем и обратно. Задаток за партию первоклассного вооружения, совершивший "вояж" из Палермо в  Берн и обратно, и так и не осевший  в поросших ржими волосками  пальцах Святого Патрика.   
Мужчина сел в кресло, закурил, ожидая, когда Крестному отцу доложат о его возвращении.
-Говорят, в среднии века, гонцам, принесшим плохие вести, отрубали головы. Слава Богу, мы живем не в среднии века. Или.....? Мдя... Отрубленная голова не плохая альтернатива тазу с цементом. Для особых "ценителей", так сказать.
Арриго невесело усмехнулся своим мыслям, задумчиво смотря , как легкий веторок из парка колышет легкую занавесь на окне

Тихо скрипнула дверь. А может и не скрипнула, показалось.  Может движение воздуха в комнате известило о вошедшем доне. Но скорее всего- другое. У человека  больше чувств, чем приписывают ему врачи анатомы. Иначе как объяснить, что человек оборачивается , когда ему пристально смотрят в спину? Как объяснить, что мирно спящий человек может в ужасе вскочть с постели, когда близкий попадает в беду? Откуда берется смертная тоска у казалось бы здорового человека, который понятие не имеет о смертельной болезни, тихо точащей его изнутри?
Интуиция, говорят костоправы и пожимают плечами, называя одним словом то, чего не могут объяснить
И вот сейчас Арриго почувствовал присутствие дона и его гнев раньше, чем слух уловил шаги, приглушенные ковром, чем глаза увидели вошедшего Крестного  отца. Воздух в комнате буквально заискрился от сдержимаемого гнева. Даже лица для этого не надо было видеть.
-Знает. Уже знает.А ведь не звонил ему. Решил не сообщать по телефону  "приятную" новость. Лучше лично, чтобы видеть глаза. Интересно-откуда знает? "Пасут"?
Не смотря на молодость, свое положение в клане Сабатини осознавал прекрасно. Одно дело побегать шестеркой с боевиками, другое дело- войти в состав советников, знать планы Морелло, информацию, утечка которой не только лишит клан прибыли, но  может поставить под угрозу само его существование.
Тяжелая, затянувшаяся пауза, которую Арриго не смел нарушить , а дон не хотел. Гнетущая тишина и назойливое жужжание жирной, зеленой глупой мухи,остервенело  бьющейся в стекло прикрытого окна. Взлетела, ударилась, оглушенно сползла по стеклу, снова взлетела,  снова удар и  недоуменное жужжание, шорох лапок по невидимой преграде стекла.
Тишину со скрежетом  вспорол  и взорвал голос Крестного отца.
Лимите..
Сабатины, смотревший до сих пор словно сквозь фигуру Морелло, встретился с ним взглядом, в котором четко высветилось удивление.
Это действительно была новость, так новость. Одно слово, дающее , с одной стороны, объяснение многому. А с другой... новые вопросы. Стало понятно, почему Святой Патрик  не стал толком  пояснять свой отказ- не захотел попасть в мясорубку между двумя кланами. Но почему резко поменял решение? Лимите предложила более выгодные условия? Хм.. Может и так. Но , тогда почему поставщик просто не начал новый круг переговоров с Короной, просто постаравшись понять цену? И.. самое главное, откуда конкуренты вообще узнали об этом контракте?  Ответов на эти  вопросы у Сабатини, увы не было.
Шах и мат. Или..?
Мужчина кашлянул, выталкивая из глотки ком, перекатывающийся  в горле на всем пути из Берна в Палермо. Постарался , чтобы голос звучал как можно спокойнее, увереннее , хотя ... какая уж тут уверенность при такой расстановке фигур на клетчатой доске по имени "жизнь"
-Дон. Святой Патрик отказался подписать контракт с Короной. На сегодняшний день я не знаю причину его отказа. Дайте мне неделю и я выясню это.
...Постараюсь выяснить, если хочу жить... А я жить хочу.

Отредактировано Арриго Сабатини (2009-02-14 22:57:48)

Если окажется, что ты каким-то образом к этому причастен... То пойдешь в расход не ты один, но и вся твоя семья.
Слова, опустившиеся тяжелой, обмотанной тряпьем колотушкой на голову. Тупой болью заломило в затылке, разливаясь окостенелой тяжестью на вздувшуюся венами шею и плечи. Как со старинной иконы, с лица медленно стала сползать краска, оставляя белый пергамент безжизненной кожи. Если чем и можно было запугать Арриго до полубессознательного состояния, так это угрозой смерти  двух шебутных  мальчишек, зовущих его папой. Детей он любил сильно. Воспитанный заботливыми, любящими, но неродными по крови родителями, в глубине души мужчина с детства постоянно подспудно чувствовал оборванные нити кровного родства, которые не болели разорванной раной, а тупо ныли фантомными болями в ампутированной конечности. Рождение сына, а затем и второго как-то незаметно подлечило эти раны.  По этому, когда Антонио сказал о семье, Гамбит первым делом подумал о сыновьях. Жена? Жена давно была ему безразлична, а в последнее время едва ли не ненавистна. Приемные родители?... Отец и мать всю жизнь прожили по закону омерты, рискуя своими жизнями, рискуя и им. А вот дети…Совсем еще крошечный Рихо, косолапо, как медвежонок в подгузнике , бегающий босиком  по деревянным,  «живым» полам виллы в Эриче. И Марио- смышленый мальчишка, с одинаковым интересом гоняющий голубей с парке и листающий толстые книжки с картинками. Розана уже учит его читать. 
Пойдешь в расход не ты один, но и вся твоя семья.
Ставшие из тепло-блекло- серых вмиг ледяными,  глаза Арриго как -то неестественно безжизненно  проследили за неторопливыми  движениями Крестного отца,  неподвижно остановились  на воронке дула стукнувшего о стол кольта.  Замерли, словно видели оружие впервые.
Антонио взял дипломат и неторопливо-вальяжно двинулся к дверям. Ледяные дула глаз на застывшем, неподвижном, каменном лице Сабатини метнулись следом, упираясь в мелкую впадинку у самой кромки волос прямо у основания черепа. Пальцы, до белезны вцепившиеся в ватную мякоть подлокотника кресла, дернулись, разжались и задрожали, словно руку мужчины раздирали две прямо противоположные силы. Горячая, сухая ладонь едва ли не физически ощутила надежную, прохладную тяжесть лежащего на столе кольта.
Пуля летит быстро. А направленная обученной рукой, попадает точно, не зная тяжести сомнений, жалости, угрызений. Оставляет крохотную дырочку на входе , в клочья разносит мозг, выходит из переносицы, глазницы или лба, до неузнаваемости уродуя лицо. И человек падает плашмя, не успев понять, что произошло, в последний миг слыша, но так и не успевая осознать звук выстрела. Кровь брызгает во все стороны, заливая одежду, мебель, стены. Растекается черной лужей по полу. Черной.... когда крови много, она не алая, не багровая. Черная.
Впадинка у основания черепа.
Рука дрогнула, вновь вцепляясь в ватный подлокотник. 
-Нельзя. Остынь. Горяч. Молод. Двадцать шесть лет. Мальчишка. Погубишь детей из-за своей дури. Омерта правит доном. Омерта правит кланом. Омерта правит бал. Ты убьешь дона, клан убьет тебя и детей раньше, чем успеешь что либо сделать.
Широкая спина Морелло скрылась в проеме двери. До боли сжав зубы, Арриго откинулся затылком на спинку кресла, закрыл глаза.
А зеленая муха все билась, билась в стекло, возмущенно жужжа, стараясь вырваться на свободу.
-Три дня...
Мужчина глубока вздохнул, наполняя спавшиеся легкие кислородом. Выдохнул, и одним движением поднялся с кресла. Поставив кольт на предохранитель, сунул за ремень брюк дорого костюма, прикрыл пиджаком. Закрыл глаза темными стеклами солнечных очков и двинулся к машине.
-Синьор Сабатини, Вы в курсе- рядом с центральной гостиницей открыли новый бордель. Девочки..ммм.. конфетки. А мальчики...м-м-м-а! 
Скучающий охранник на въезде картинно закатил глаза, делясь впечатлением  и используя лишнюю возможность привлечь внимание молодого, на первый взгляд перспективного,  советника, который при случае, да замолвит словечко перед доном.
- Мальчики говоришь?...Хе-хе... Мальчики, это хорошо. Небось успел попробовать аппетитную попку, Агарэ? Сознавайся, сознавайся,  ведь ты своего не упустишь. Надо будет заглянуть. Как же без меня-то?
Лицо привычно изобразило заговорческую ухмылку, растягивая и кривя губы в плотоядной усмешке. Голос послушно передал интонации похотливого, довольного жизнью самца.
-Три дня...
Машина рванула с места, выбивая шинами гравий из ухоженной дорожки.

Отредактировано Арриго Сабатини (2009-02-15 04:11:30)