Ули, собиравшийся выдать еще какую-нибудь вкусную и дерзкую тираду насчет последнего комментария, посчитал, что более достойной местью будет поцелуй - так Фаусто хоть какое-то время будет молчать. И вообще, удерживая итальянца за волосы и не давая отстраниться, Ульрих подумал о том, что кляп был не такой плохой идеей. Отстранившись, насытившись наконец упрямыми настойчивыми губами, ариец размашисто лизнул Вико по нижней, пробормотав:
- Давай мы тебе язык отрежем?.. Будешь такой послушный зайчик, будешь молчать, и я буду очень рад... Мрррм?.. - Он так и обнимал любовника одной рукой, из другой не выпуская мобильного.

- Я не люблю твой яд. Он не вкусный. Он глаза ест. Давай мы сделаем так, чтоб ты молчал, мррррм?.. - Ульрих тоже замурлыкал, подхватив игру, заигрываясь и ласкаясь к Вико, едва сдерживая улыбку в полушаге от того, чтоб сорваться в смех. - Давай ты будешь говорить, как человек, а не как мстительная ядовитая кобра?.. Мне не нравится. Подари мне такой подарок, ммм?.. - Он тут же отпустил талию итальянца, подтолкнув его вбок и подхватив трубку другой рукой. Сдавать позиции больше не хотелось, тем более при учете того, что это могло вылиться в недурственное по уровню веселья развлечение. Ули перехватил губы Вико отрывистым поцелуем, прижмурив искрящиеся весельем глаза.

Снова порывистое движение, и Ули, наново и теперь удобней перехватив мобильник, увел руку с трубкой себе за спину, чтоб Вико не дотянулся.
- Пока еще я сам решаю, что мне делать и когда. - Он каждого нового прикосновения бежали мурашки по коже и следы от поцелуев разгорались, опаляя и дразня. Немец приглушенно рассмеялся. - Отвлекаешь, да?.. Маневры проводишь?.. - Ерзнул, играясь, дразнясь, даже и не думая пока переводить это веселье во что-то серьезное. Да и настроение было не то. Словно калейдаскоп повернули - сместились цветные стеклышки, изменился мгновенно узор и цвет.

Немец засмеялся, прогнувшись, невольно почти втиснувшись в тело Вико, прогибаясь и выкручиваясь из его рук.
- Подлый обманщик! Да как ты смеешь гневить... Кстати, откуда во мне античность, врун беспардонный? - Не прекращая смеяться и ерзать, Ульрих толкнул Фаусто к стойке, прижав его спиной к ребру. - Не сметь тянуть руки к моей собственности. Знаю я тебя. Искупаешь мне мобильник в рукомойнике, а я потом собирай контакты с миру по нитке. Ни-ни. Не надо нам такого. Я и без того сколько времени тебе уже подарил - без году неделю. Дай я сделаю этот чертов звонок и договорюсь о встрече. Не обязательно же она прямо сегодня будет. Может я сразу откажусь. Сними этот камень с моей души?.. - Теперь настала очередь арийца жалобным серым взглядом пялиться в лицо Вико. Только вот ниже ростом он при этом стать не потрудился.

- Я не люблю двусмысленностей и дурацких намеков. И у меня атрофировано частично чувство юмора. - Ульрих приподнял брови, наблюдая дивную картину выражения на лице Фаусто, и совершенно беспардонно раскрыл хлопалку, перенабирая последний номер в телефонной книжке, все время косясь на итальянца - что он там сейчас выкинет в очередной раз? Нужно было разобраться с заказом. Или отказаться, или договориться о встрече. А раз уж его ловили в полете между "свободен" и "занят" - это уже означало что-то околосрочное. А там, где есть срочность, есть либо хорошие деньги, либо интересный клиент.

Сначала в трубке шли гудки, и Ули уже, было, надумал сбросить звонок, когда наконец что-то щелкнуло и послышалось "Алло?" женским голосом.
- День добрый, это Ульрих фон Людгер. Вы оставили этот номер на эхе моего агенства. Представтесь, будьте добры. - Не смотря на то, что тон был холодным и сдержанным, немец улыбнулся, подшагнув к Вико и приобнимая мужчину за талию.
- Добрый. Патриция Бланжи. Я хотела нанять кого-либо в личные бодигарды, и мне посоветовали вас.Сказали, что вы свободны.
- Мм... Да, допустим. Сроки и причины? - Ульрих, не раздумывая, опустил голову на плечо итальянца, так, что мобильник оказался как раз между ними, и услышать женский голос не составляло проблем.
- Предположительно на месяц. Может, дольше. Причина банальна - угроза моей безопасности со стороны недоброжелателей.
- Эти доброжелатели имеют отношение к криминальным структурам Италии или Сицилии?.. - Особенно волнующий его вопрос. Впрочем, это детали, которые он будет выяснять с гипотетической заказчицей при встрече - если она будет.
- Это так важно?
- Если бы это было маловажно, я бы не спросил, вы не считаете?..
- Мм, этот недоброжелатель возможно связан с криминалом...Но не могу утверждать...Увы, я в этом плохо разбираюсь. Одно знаю точно - он жутко ревнив.
- А вы? Связаны? - Не пустое любопытство. Ни в коем разе. Просто Ули очень нужно было знать это заранее. Чтоб потом не оказаться на линии перекрестного огня сразу нескольких кланов - упаси Боже.
- Нет. Я вообще в Палермо недавно.
- Допустим. Ладно... Думаю, нам стоит переговорить тет-а-тет. Завтра, например?
- Мне не хотелось бы тянуть с этим делом. Сегодня в три в кафе "Acqua"? - Ариец поднял брови. Действительно спешно. Но он сам себе обещал, и поэтому...
- Завтра. - Настойчиво и безкомпромиссно. Ждали - подождут еще. Срочно - пусть берут другого.
- Хорошо.
- Вот и отлично. В три, в "Acqua". - И как только он закончил фразу, мгновенно пошли гудки. Ульрих улыбнулся. Разозлил девушку. Бедняжка наверняка его сейчас кроет неприличными словами по матушке...
Хлопнув крышкой телефона, предварительно вообще выключив мобильник, немец звонко поцеловал Фаусто в щеку.

Ульрих коротко рассмеялся, отодвигая трубку подальше от края стола, и беспардонно обнял Фаусто за шею.
- А что мне за это будет? - Промурлыкал, слизывая поцелуй с губ и улыбаясь. Хихиньки-хаханьки, а он был таким, как обычно в общении с клиентами. Особенно - с еще не совсем состоявшимися. Не верилось, что Вико это наблюдает в первый раз. Иначе восторги были бы, наверное, не такими буйными. Впрочем, мысли шли своим чередом и больше интересовало, что такого может предложить любовник, за то что он не сорвался в низком старте и не поскакал, сломя голову, куда-то в город - общаться с заказчицей.

Ульрих закрыл глаза, затаенно улыбаясь, слушая, как отзывается тело на прикосновение.
- Такой нежный... Я начинаю понимать твоих мальчиков-тряпочек... - Было удивительно стоять так, и просто обнимать, не думая ни о чем. - Я рассчитывал на твою изобретательность... - Немец приподнял плечо - от пальцев, бегущих по груди, стало несколько щекотно и даже смешно. Совершенно человеческая реакция. И давно ли непрошибаемый "Морозильник" стал улыбчивым милым котенком, млеющим под рукой любовника?.. Ули предпочел не задумываться, сколько раз за эти пару дней он уже пошел на уступки, и сколько ему доведется идти за ними еще.

- Я у своих персональных тряпочек не спрашивал. - Ульрих ткнул итальянца под ребра костяшками согнутых пальцев. - Эй! Я не хочу летом под галстук задраиваться! У меня и так вся шея в фингалах, будто меня стая вампиров всю ночь сосала... - Тонкие губы капризно поджались, но немец откинул голову к массирующей ладони, только вздохнув, словно отпуская многодневную усталость. На самом деле хотелось лечь. Очень. И лежать пластом следующие несколько часов. Или дремать. Или перекусить чем-то вкусным и легким... Или наоборот - потащить Фаусто обедать в дорогущий ресторан, и заказать там каких-то жутких омаров, или еще что-нибудь морское и со щупальцами, и чтоб обязательно во льду.
- Хочу осьминогов маринованых... с оливками... - Пробормотал невнятно, озвучив свои гастрономические желания, но никак не предлагая их тут же выполнять.

- Не надо мне меток больше... Я же задохнусь в узких воротничках, или буду совсем педерастично выглядеть в каком-нибудь шелковом платочке на шее... - Недовольствовал немец, стараясь расслабить деревянные плечи. От попыток размять зажатые мышцы стало немного больно и он заворочался, пытаясь ускользнуть. - Ай, ай, ай... Потому что я стою. Потому что я всегда напряжен. Хватит... неприятно... - Ульрих передернул плечами, цепляясь большими пальцами за петли на поясе брюк итальянца. Приоткрыл глаза, смерив любовника чуть заинтересованным серым взглядом. - Ты затеял что-то?.. - Поинтересовался с напускной подозрительностью.

- Мне не очень нравится... и не надо вязаных шарфов. Сейчас лето, Вико. Была бы зима - пожалуйста. Я бы надел водолазку и не мучался. Но я, Вико, белый человек. И не хочу потеть от жары, замотав горло в засосах какой-нибудь синтетической тряпкой. Так что не надо больше меня разукрашивать. Иначе я страшно расстроюсь и буду злостно оборонятся. Кроме того - больно же... Это тебе клево и ржачно, что у меня вся шея в фингалах. "Смотрите, собственность Костантино Вико". Но, между нами, подобным образом проявлять свое чувство собственности - по меньшей мере не культурно. Не знаю я женщин, которые бы так присасывались к мужчинам, чтоб вся шея, как у леопарда, в синяках была. А поэтому - не компрометируй меня. Помимо нас с тобой в этом городе живут еще и глубоко нормальные люди. - Завел волыну немец, с видом лектора глядя в лицо Фаусто и ожидая, когда же тот попросит его заткнуться.

- Вико... Как бы тебе объяснить... - Пальцы пробежались там, где было свежее пятно засоса. - Понимаешь ли, это глубоко мое - такие следы. И делиться с кем-то этим я не намерен. Как и размахивать, как флагом. Это мои отношения. Это наши отношения, в конце концов. И с точки зрения общечеловеческой морали - они глубоко отвратительные и неправильные. Потому что не все такие умные, как ты, и не понимают, что когда один мужчина ложится под другого - он в первую очередь не просто трахается, как кролик, но ищет чего-то больше. А впрочем... - Ульрих махнул рукой. Для него это было больной темой, и зря Фаусто относился к этому настолько ветренно и безрассудно. Тоже потянувшись за сигаретами, немец обошел любовника и сел за стойку, тоже закурив, думая, что лучше промолчит, чем снова пуститься в ничего не стоящие для Вико "занудства".

Яркая краска затопила щеки, но Ульрих предпочел все же высказаться, чем проглотить слова и смолчать.
- Знаешь, мне достаточно того, что я сплю с мужчиной, и что я снизу. Или ты считаешь, что теперь я обязан ходить с расстегнутым воротом рубашки - как я и привык ходить - и демонстрировать эти фингалы?.. Кем бы они там не были поставлены?.. Знаешь, есть такое понятие - "аморально". Так вот - аморально, если ты меня на улице за руку возьмешь. А уж про засосы я вообще молчу. Это просто омерзительно. - Ариец мотнул головой, закусывая кончик языка, чтоб его не понесла нелегкая еще дальше в рассуждения, и подперев голову рукой, будто пытаясь отгородиться от Фаусто, остервенело затянулся, закрыв глаза.

Ули распахнул глаза, вздрагивая, и как-то зашиблено глядя на Вико. Пораженно. Напуганно. Почти в священном ужасе. Покраснел так, что ощутил жар прилившей к коже крови - горели даже кончики ушей. И на поцелуй не ответил вообще никак. Дыхание застряло в горле, и он не мог до конца понять, отчего - то ли от возмущения, то ли от слишком глубокой последней затяжки. Выдержав какую-то минуту, пока прошел первый шок, Ульрих уперся ладонью в плечо Фаусто, оттолкнув от себя, отодвинув.
- Знаешь... я в этом участия... принимать не намерен... дальше... - Хрипло выдавил, тяжело, судорожно сглатывая. - Можешь нарушать все... законы и устои... с кем-нибудь еще... Но не со мной...