Белый пух, горячий ветер...
- Спишь?
- Скажи, зачем мы здесь?
- По секрету?
- По секрету.
- Спички есть?
- Конечно, есть.
- Чиркни спичкой, станет ясно:
мы пришли...
- Не надо вслух!
- ...чтобы вспыхнуть и погаснуть,
словно тополиный пух.
- Что ты! Тише! Будет вечер,
чай, пирог, луна в окне,
чашку в руки, плед на плечи...
- Вечер - твой, а вечность - мне?
- Вечер - наш, а вечность - к черту.
- Чиркни спичкой.
- Ты опять?
- Проще быть живым, чем мертвым,
проще плакать, чем молчать.
Вдох. Как граппа ветер крепок.
- Я почти исчез, а ты?
Самый сладкий, напоследок,
выдох - время жечь мосты.
(с)
Макс Фрай.

Я слышал как смеется жизнь. Страшный звук. Чудес не бывает.

Сегодня тебя погладят, посмотрят в твои зеленые глаза. Глупо утешат, и уйдут, те кто не знает, почему ты такой, измученный.
Сегодня  я принесу миску, в которой безвкусная жидкость, ты даже не знаешь что это просто вода.
Сегодня тебя не кормят потому, что вчера, тебе порвали бок, ты проиграл и царапая землю, визжал как щенок.
Сегодня на моих руках тебе не будет уютно, потому, что я должен оставить железную плошку и пнуть тебя под бок, что бы ты понял, что именно не знаю. Так надо. Мне говорили, что ты умеешь плакать.
Хотя я никогда не видел слез у собак, но те, кто сказали, думают именно так.
Сегодня ты тяжело дышишь, и смотришь на все стеклянными глазами.
Сегодня ты даже не скулишь, и не просишь быть рядом, поднимая одну лапу.
Ты не заглядываешь мне в глаза. И я знаю, что ничего не могу сделать.
Я потом прейду к тебе под вечер. Ты не станешь делать вид, что ты не рад, но не переведешь на меня свой взволнованный взгляд, не махнешь кончиком хвоста, не издашь сдавленный хрип. Я знаю, зачем я пришел, я поглажу тебя по голове. Ты спишь очень крепко, но это ложь. Тебя накроет одеяло рыхлой земли.
Ты проснешься уже в глухой темноте, не станешь рваться, и пытаться есть землю, ты все понял, устроешься чуть поудобнее, и спокойно задохнешься...