Сабрина Микелли
Сержио Марикьяре
Вито Ла Рокка
Где-то у бара.
Ощущения испытывались самые сказочные, когда к груди прижимались Такой грудью, как у Сабрины. Имре бегло облизнулся и улыбнулся ей.
- Детка, конечно, я приехал спеть для тебя. Это я сказал? О, это сказал я. Какие пошлости. Прости гастарбайтера.
Не позволяя себе вольностей с блистательной женщиной на людях, Имре сходил с ума, как только они оказывались тет-а-тет. Однако для него не было такой уж вольностью поцеловать девушку в ушко посреди клуба. И потому, отведя аккуратно в сторону тяжёлую волну тёмных волос, Имре приблизился к красавице и тронул губами её мочку. А после сразу же отстранился, тихо шепнув перед тем:
- Я хочу твой завтрашний день.
Само собой, он понимал, что сегодня останется в клубе до упора. Потом еще будет некий ужин. Невесть когда. Но явно не завтра в солнечный день. А темнеет на юге рано. Он хотел полюбоваться на роскошную Сабрину в свете солнечных лучей. Лучше на растревоженных страстью мягких простынях. Ей так чертовски шло быть растрёпанной. Да ей всё шло.
- Я тоже рад, что ты сюда зашла, - отзеркалил её фразу певец, не сводя с неё блестящих глаз. Да и руку с её талии не убирал
Сабрина замурлыкала песню. Имре сначала приопустил голову, глядя на неё исподлобья, и дьявольски обворожительно улыбался.
- Споём дуэтом на крыше. Хочу. В Палермо есть открытые крыши и никого вокруг?
Тут подошёл брат. Воспользовался фамильным обаянием без предупреждения, улыбаясь Сабрине. За что был словесно покусан горлопаном.
- Спасибо, Сержио, я старался для дорогих мне людей. Сначала для тебя, потом увидел в зале Сабрину и вовсе улетел на седьмое небо. Собственно, знакомьтесь. Мой совершенно полностью не интересующийся женщинами очаровательный «голубой» брат – Сержио. Сабрина, лучшая женщина на Земле, совершенно не интересующая старшими братьями.
Имре довольно осклабился. Он отсалютовал обоим бокалом и поднёс его к губам, но не сделал глоток. Не очень хорошо для того, кто поёт набираться неразбавленным абсентом. Мелькнула слабая мысль, что надо бы притормозить. Имре поставил стакан на стойку. Удивлял сейчас тех, кто его знал. И заказал у бармена апельсиновый сок. Поглядев на брата и девушку, он развёл руками с улыбкой:
- Всё. Пора ложиться штабелями в обморок.
Как раз пока он ждал сок, подошёл энергичный красавец-брюнет. Вот Имре от таких тащился, сочные ребята с энергозапасом жизненных сил такого уровня, что они из них фонтанами бьют во все стороны.
- Добрый, сеньор, - разулыбался полицейскому певец.
- Спасибо, я рад, что шоу Вам пришлось по вкусу, - кивал он с улыбкой, отвечая, конечно же, на итальянском с не изживающим себя немецким акцентом. Хотя минуту назад с Сабриной говорил на немецком.
Парень вёл себя довольно фамильярно, но Имре это не напрягало. Он не был великим народным деятелем, убеленным сединами и украшенным невменяемым пафосом от ощущения собственной офигенной значимости. Ему нравились открытые люди. А этот итальянец не тянул на интроверта совершенно никак. И это было замечательно. Пернд носом мелькнул пропуск.
- Подумать только, как раз с Вашими коллегами в прошлый приезд общался! Такие милые люди. А этот явно не детский «календарик» не испортится, если я на нём нарисую закорюку? - Имре глянул мельком на бармена, оказавшегося по счастью рядом. Супер-предусмотрительный сотрудник то ли своими талантами, то ли с подсказки Сержио держал под стойкой маркер. И протянул его Имре. Поблагодарив толкового парня, Имре снял зубами с маркера колпачок и вопросительно глянул на копа, приподняв брови.
- Щаш напишем, - колпачок в уголке рта способствовал шепелявости.
«Для Вито!» - вывел певец на пропуске салатовым маркером. И оставил росчерк плохо разборчивой личной подписи, больше похожий на какой-то безумный морской узел. Потом таки положил колпачок на барную стойку, облизнулся быстро. Вот уж ума палата.
- Я знаю, что автограф нечитаемый. От кого он, приписывать не нужно? Вы потом будете рассказывать, что это от Мадонны? – улыбнулся нахал.