Сергио молча принимал каждый удар от сестры, чувствуя как из разбитых губ сочится кровь. И этот приторно соленый привкус еще больше туманил разум, до потери самообладания. Набросся она на него сейчас тигрицей, начни рвать - не стал бы защищаться. Набатом слова, что резали без ножа по сердцу - она у него осталась одна... Больше никого, никто не выжил из такой огромной семьи.
Саччи проследил, как девушка выбежала из номера, облизал окровавленные губы и просто со стоном опустился на колени на пол, охватив себя руками, раскачиваясь, плача.
Не так он себе представлял эту встречу. Да, адвокат отдавал себе отчет до последнего, что он предал сестру, что она может быть и на панели, что она вполне может и ненавидеть. Он заслужил ее ненависть. Но так свежа была надежда, что она все так же любит его, что простит, что все еще изменится - к лучшему. А сейчас...
Лючия никогда уже не простит его, а еще - никогда не сойдет с выбранного ею пути, как бы он не старался что-то изменить. Одна мысль о том, что отныне они живут в одном городе, но никогда не станут настолько родными, как 15 лет назад, резала без ножа, и слезы лились по гладко выбритым щекам, бесконечно. Сейчас Сергио был еще беспомощнее, чем две недели назад в руках Лимите.
Кто-то тронул его за плечо, глаза вспыхнули надеждой, но нет - всего лишь горничная, которая заглянула уточнить, все ли у синьора в порядке. Сергио утвердительно кивнул. Порядка двадцати минут ушло на то, чтобы умыться и привести себя в порядок, а после бесшумно выскользнуть из гостиницы, не привлекая к себе внимания. Впереди его ждала ночь, полная боли и мук. Начиналась новая жизнь.