- Мне всегда казалось, что количество карат - это количество граней на камне. - Дамиано рассмеялся, прижмурившись. - Что, я до такой степени не похож на романтичного мальчишку, который готов и серенады под окнами по полночи завывать, и лилии из покрытого ряской озера вылавливать? - Рука периодически поднималась к лицу, чтоб поднести ко рту сигарету. Затяжка, пауза, пока рука вновь опускается, и между губ вьются струйки тяжелого дыма. - А мне казалось, что три сотни евро за колье Марии-Антуанетты - это мало. Даже как для старика на улице. Хотя... - Он пожал плечами. - Я бы не пошел в такой бизнес как минимум потому, что у меня слишком буйный темперамент. Попытался бы мне клиент спорить про это колье, я бы его вместе с этим колье... Ну, травматично было бы, в общем. - Краткий мягкий смех, беззлобный, идущий в комплекте с очередной улыбкой. - Влево. - Указал направление блондин чуть раньше, чем они дошли до поворота. - И я бы не назвал такое свойство глупостью. Вряд ли покупка дешевой подделки за крупные деньги зависит от качества ума.

- Ай. - Дамиано улыбнулся чуть шире и почти виновато, приподнял плечи, одновременно слегка опустив голову - и выглядел сейчас, ровно, как нашкодивший кот. Вроде бы и хвост поджав, но вины за собой не чуя. - Я что-то не то сказал, что вы так на меня глядите?.. - И в синих, как небо, глазах, скакали яркие смешинки - ну же, давай, я же смешу тебя; и пусть мои шутки дурацкие - улыбнись мне. - Мне нравится, когда вы улыбаетесь. Так. - Прямой взгляд, ни капли лжи. Дамиано хмыкает, вновь глядя на дорогу. Окурок - в ближайшую урну, чтоб задыхался в казенном пластике пакета, или тлел на чьей-то выброшенной газете. - Мне всегда казалось, что когда женщина говорит "будь романтичней" - она подразумевает, что хочет цветов и ласковости. Похоже, вы открыли для меня новую вселенную. - Он давно уже гулял так последний раз. У него не было времени на долгие "разговорные" прелюдии. Если он мог взять - он брал немедленно. Но почему-то именно сейчас хотелось общения. И именно сейчас он терялся перед женщиной - словно она была старше него, или видела его насквозь. Это напоминало игру в шахматы, где каждый ход должен был бы быть выверенным, иначе - партия проиграна и король остается один на клетчатом поле. А Дамиано зачем-то хотелось выиграть.
И выиграть непременно эту самую партию.

Дамиано чуть поднял брови. Он слишком хорошо помнил, какой "подарок" мог сделать своими руками. И насчитал минимум одну "счастливицу" и троих "счастливцев", которым довелось в постели погибнуть "от руки супруга".
- Мужчина никогда не поймет женщину? Где-то так?.. - Блондин спрятал ладони в карманы брюк, приподнял плечи, разминая мышцы. - Получается, я прав - и мы можем только угадывать ваши желания и надеяться, что попали в точку? - Он улыбнулся. - Мне всегда нравились те девушки, которые могли прямо, не намеками, сказать - чего они хотят или не хотят. Их смелости можно было бы аплодировать. Хотя одна женщина даже научила меня дарить звезды, снимая их с неба - чтоб я мог выполнить и это желание. Есть один секретный способ... - Мягкая улыбка стала чуть шире. Как будто сицилиец был уверен, что уже заинтриговал последним заявлением. Молчание Виктории - то, что она, видимо, боялась надоесть разговорами, или была неуверенна - побуждало направлять беседу самому, все то время, пока они шли по городу.

- А вы? К какому типу женщин принадлежите вы? - Еще один поворот, и они выходят на узкую улочку.
В опускающихся на город сумерках терраса, увитая плющем и закрытая от улицы тяжелыми декоративными шторами, кажется тяжелой и неуютной. Но под темным навесом оказывается светло от свечей, и пахнет вином и свежесрезанной виноградной лозой. Столики накрыты белыми скатертями, и на удобных стульях мягкие чехлы с лентами.
- Мы пойдем в зал - тут еще довольно прохладно, как для вечера. - Дамиано распахивает перед синьорой Ароссио двери, пропуская в такой же золотисто-бархатный от огоньков свечей зал. И здесь пахнет иначе - кирпичом и горящим воском, хорошо отглаженным льном, и сладковатыми, пряными и дерзкими, тонкими запахами кухни.
Блондин направляется к одному из свободных столиков, по привычке выбрав тот, из-за которого можно было бы наблюдать весь зал и двери. Принимает пальто, отодвигает стул, помогая сесть.

- Тогда, думаю, я не буду делать поспешных выводов. - Дамиано улыбнулся, сев напротив и зажигая свечу, воспользовавшись собственной зажигалкой.
Подошла официантка, начав с короткого приветствия, и опустив на стол перед молодыми людьми упругие кожаные папки с меню. Ушла, обещав вернуться. Блондин тут же погрузился в изучение страниц, хотя знал ассортимент едва ли не на память. И лишь изредка поглядывал на свою спутницу, почти тайком рассматривая черты лица, кисти рук, обнимавших бока меню.
- Нашли что-то подходящее? - Спросил с живым интересом, подпирая голову ладонью и теребя пачку сигарет, раздумывая, хочет ли курить еще.

- И я. - Блондин кивнул, хмыкнув, слушая заказ женщины. И попросил у официантки дораду под солью - от шеф-повара, греческий салат и персиковый сок. Даже не смотря на то, что Виктория заказала вино, сицилиец не посчитал необходимым по поводу знакомства пить спиртное - он редко, и как правило почти мучительно мог выпить бокал белого, но даже на белое у него сейчас не было никакого желания. - Я закурю?.. - Ему также хотелось убедиться, что сигаретный дым не помешает его новой знакомой и в помещении, коль она столь благосклонно отнеслась к его сигаретам на улице. Портить атмосферу женским раздражением, вызванным сладковато-тяжелым, резким запахом вишневого сигаретного табака Дамиано не желал.

Щелкнула в ладони "зиппа", задымилась сигарета, тлея алым огоньком на самом кончике. Дамиано, чуть прижмурился, наблюдая за женщиной. Его не тяготило молчание. Обычно даже наоборот - оно давало четкое ощущение человека напротив, его страхов, его неспокойствия, или наоборот - баланса. Сицилиец любил молчать, потому что молчание снимало маски. Когда не нужно искать тему для разговора, или фразы для его продолжения, человек всегда думает о своем, погружается в мысли, и под хрупкой социальной маской проступает настоящее лицо - тревоги и настроение. Только секс снимал маски быстрее и эффективнее. Но и он не имел остроты ланцета, которое было у одиночества - именно поэтому блондин часто заставлял партнеров ждать себя, наблюдая за ними и отмечая малейшие изменения в образе.
- Вы нервничаете? Я вас пугаю?.. - Он был тем, кто замечал малейшие детали. И еще он был тем, кто не мог не спросил о причине появления этих изменений.

- Интересный вопрос. - Дамиано поймал за хвост свою любимую игру, и теперь с улыбкой, искорками играющей в глазах, не отводя взгляда и не мигая, раз за разом перехватывал напряженный взгляд темных глаз женщины, сидящей напротив. - Вы хотели бы, чтобы я пококетничал с вами? Или чтобы был серьезен? Представьте, что я пластилин, и вы своей рукой лепите меня, меняете форму, мягкость и температуру. Вы хотите правды, или захватывающих историй?.. - Перед внутренним взором развернулась клетчатая доска, расставленные кругляшки шашек - черных и белых. Он сделал первый ход в увлекательной игре в поддавки. У Виктории были все шансы узнать все, и сдать его в полицию. Или узнать все, и остаться подле него, перестав бояться. Или узнать все, и в страхе уйти, и молчать, зная, что он хорошо запомнил, где находится магазин и как ее зовут. Или не узнать ничего, и спать по ночам спокойно - у него под боком, или в одиночестве, или с кем-то другим. Вокруг шашечного поля разворачивалась яркая красочная карусель с пони и единорогами, в которой играла дурацкая музыка и вились шелковые ленты. - Скажем так, вас мне есть чем напугать, но вам это совершенно не грозит. - Сейчас он не безумец. Скорее игривый котенок, а не большая кошка. И сейчас он действительно - пластилин. Только поймет ли это его новая знакомая?..

- Как будет угодно. - Кивнул Дамиано в ответ на последнюю фразу женщины. Странно, он видел первый индивид, не наделенный любопытством. Или же чувство самосохранения пересилило именно эту неотъемлемую часть женского организма?.. В любом случае - это именно ее выбор, который, в свою очередь, не касался уже его. - А что же тогда вы предполагаете делать с обаянием, кроме как флиртовать?.. Зачем же тогда оно нужно, как не для этого? Харизма, и обаяние, и все остальное в том же духе - чтоб привлекать, завлекать и околдовывать. Иначе все мы были бы одинаковы и скучны, как серая бетонная стена. И отношения завязывали исключительно для продолжения рода и исходя из тех человеческих качеств, которые нужны как раз для этого, исключительно. - И продолжил, в своей излюбленной привычке, туша сигарету в пепельнице, не меняясь в лице, не изменив выражения лица или интонаций. - Я не интересен вам?.. Потому что вы интересны мне, но вы похожи на человека, прячущегося в ракушку от всего, что его окружает.

Дамиано поднял брови.
- Мне всегда казалось, что дети рождаются из любви их родителей, а не просто являются результатом физического контакта. Впрочем, у кого как... - Самому ему было все равно, от кого родится его ребенок - только бы женщина была достаточно интересной и симпатичной ему. И неплохо было бы, если она была хорошей матерью этому ребенку. Иначе смысла в женщинах? Иначе они просто инкубатор для детишек и все такое. Если бы мужчины сами могли воспитывать детей... но они не умели это делать, как женщина. Да они вообще много чего не умели. Поэтому Дамиано и продолжал тянуться к женскому обществу - не мог сравнить черное с белым, но мог и любил, чтоб и черное и белое были в зоне досягаемости. - Социальные отношения... - Как раз им он подчинялся сейчас в первую очередь. - Вы же не считаете, что можно опуститься к животным? Я же не это совершенно имел в виду...

- Фрейд был сорокалетним девственником, помешанным на сексе. Я бы не ставил на него, как на творца отдельной психоаналитической ветви. Уж скорее он - сексист. И я бы не утвеждал, что религия виновата в зарождении отношений. Скорее это все - гормоны. А они не имеют ничего общего с социальным отношениям. Нет, синьора, не утомили, но давайте все же сменим тему. А то скоро наша беседа за ужином может перерасти в дискуссию. - Дамиано улыбнулся.
Как раз в этот момент принесли его салат, и блондин принялся разворачивать салфетку, в которую были завернуты вилка с ножом.
- Что ж, если я не вызываю у вас любопытства, возможно, вы сами зададите тему разговора, которую мы оба могли бы поддержать, не слишком отвлекаясь от здешней кухни?.. - Снова лукаво-веселый блеск в глазах. Дамиано немного развернул тарелку, находя подходящий ракурс на салат и неспешно принимаясь за еду.

- Вы уже отвечаете на те, что мне интересны. Возможно, не замечая этого, но так, или иначе. - Дамиано пожал плечами, отложив вилку, чтоб сделать глоток сока и прокатить стакан между ладоней, глядя, как перекатываются в напитке льдинки. - Почему вы не едите? Не голодны? Даже не притронулись... - Он склонил голову к плечу, отставив стакан и переплетая пальцы. - И что заставило вас считать, что у нас нет общих точек соприкосновения? Я не настойчив, скорее любопытен, если вам угодно. - Чем больше сицилиец изучал женщину, тем больше она казалась ему зажатой и испуганной. Как будто боится подпустить к себе. Боится допустить вообще кого-то, или конкретно его?.. Блондин кончиками пальцев потер нижнюю губу. Чем больше сопротивлялась скорлупа ореха, тем больше хотелось ее сломать, чтобы посмотреть, какой же плод за ней скрывается. Это превращалось из развлечения, из игры в соревнование, из поддавков - в настоящий поединок. Кто кого.